Слоупок в десятом поколении.Упоротый гуманитарий [Покажи им сиськи!(с)]
Название: Время и годы — времена года
Автор: Дара-тян
Бета: Word, любимый)
Статус: в процессе, планируется четыре части
Жанр: Гет, романтика, флафф, hurt\comfort, ОСС
Персонажи: Цуна\Кёко (от 16 лет и взрослее)
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все права принадлежат Амано Акире
Фэндом: Katekyoshi Hitman Reborn!
Примечания: Написано специально для ~Инуя~
Размещение: Запрещено. Но можете меня уговорить
Краткое содержание: Романтика, флафф и времена года.
Зима. L`hiver
Зима. L`hiver
Снег в Японии выпадает редко, да и много его никогда не бывает. Зато когда первые снежинки полетят с неба радуются все, от мала до велика. Детвора высыпает на улицы и начинает с визгом носиться по дворам, хотя снега все же мало для снеговиков и игры в снежки. Романтичней всего, когда, проснувшись утром Рождественского сочельника, видишь деревья, припорошенные долгожданной белизной. Белое Рождество – самое сказочное явление уходящего года в Японии, настолько радостное и чудесное, что его невозможно описать, только самому почувствовать.
Однако, выглянув из окна, Цуна видел не немного сероватые зимние пейзажи родного Намимори, а заснеженный огромный город. Суматоха, такая ненавистная жителю тихой провинции, сейчас была заторможена белым покрывалом, накрывшим огромный мегаполис. Люди медленно шли туда-сюда, шаркая ногами в тяжелых сапогах; деревья гнулись под тяжестью снега; а ребятишки, такие же веселые, как и дома, активно перестреливались из-за самодельных баррикад или же лепили снеговиков. «Наверное, они представляют себе, что играют в мафию и полицейских» - думал Цуна, смотря на эту картину, - «У них есть мечты и желания, детские и невинные. У меня такие тоже когда-то были. И из всего множества осталась всего одна, самая заветная, но все еще не исполненная» Коротко вздохнув, парень посмотрел на оживленную улицу и на людей, все также неспеша идущих. Теплая одежда и обувь не были легкими, и многие прохожие шаркали ногами и просто не могли двигаться быстрее. «Врут все. Никто здесь не носит валенки»
Москва, в которую 5 января прилетел Цуна, встретила восточных соседей снегопадом и метелью. Ветер сдувал шапки, а ноги предательски скользили по льду, видимо, им очень хотелось попасть в больницу с переломом. Парням приходилось периодически ловить девчонок, которые решили провести часть каникул с ними и заодно увидеть новую страну. Цель визита, естественно, не была развлекательной: шестнадцатилетнего преемника Вонголы собирались «представить» (читай - близко познакомить) с главой русской мафии. Это было важным пунктом в списке мучений Савады, ибо, по рассказам Реборна, крепко дружат не только итальянское и русское правительство, но и мафия этих стран. Россияне часто помогали альянсу семей в трудных ситуациях, при этом, правда, почти никто не знал, что творится внутри их организации. Однако точно известно, что нынешний «крестный отец» очень ценит Девятого не только как делового партнера, но и как близкого друга. Иван Колесников (так звали главу русской мафии) был известен как открытый для общения человек с хорошим чувством юмора, но склонный к резким переменам в настроении, которые могли иметь трагические последствия, за что недруги его прозвали «Иваном Грозным». Факт того, что настоящий Иван Грозный убил родного сына, совсем не успокаивал Цуну, но Реборн заверил его, что «крестный папа» очень любит детей и всячески поощряет молодежь. Да и с ним ведь поехали Гокудера с Ямамото. Однако именно по поводу этих двоих и их ужасного поведения и волновался Цуна.
Встреча должна была состояться сегодня, в ночь с 6ого января на 7ое, как раз тогда, когда православная Россия отмечает Рождество. Цуне, в отличие от Ямамото и Гокудеры, не спалось, хотя они все решили выспаться перед этим событием. Было одиннадцать утра и зимнее солнышко, такое яркое и такое холодное, резало Саваде глаза, светя из окошка гостиничного коридора, в которое юный Десятый наблюдал московскую жизнь. От этого занятия его отвлекли негромкие шаги и шелест одежды.
-Ой, Цуна-кун, ты не спишь? – Кёко, одетая для выхода на улицу, стояла прямо рядом с ним
-Д-да. Я и так смогу не спать всю ночь. – Соврал Савада, ведь на самом деле его мучила бессонница. – Ты куда-то идешь?
-Да. Я привезла с собой все свои деньги. Я слышала, что в России очень хорошая и теплая зимняя одежда, такой никогда не найти в Японии. Хотела пройтись по магазинам с Хару-чан, но она спит. Одной, конечно, скучно, но… – Сказала Кёко и взглянула Цуне прямо в глаза. – Цуна-кун, не хочешь пойти со мной? Если ты не занят…
-Хочу, Кёко-чан! Подожди, я сейчас оденусь!
Даже если у Савады и были дела, то они сейчас же отошли на задний план. Кёко-чан сама его пригласила пойти по магазинам! Напяливая куртку, парень вдруг вспомнил о небольшом кусочке пластика, лежащего в одном из карманов чемодана. Кредитную карту ему гордо всучил отец на шестнадцатилетие.
-Что это? – Ёмицу поймал именинника около его комнаты и всучил маленькую коробочку в праздничной обертке.
-Подарок от Девятого. – Цуна тем временем разорвал бумагу и открыл крышку. На бархате лежала кредитка и бумажка с пин-кодом от неё. – Деньги для личных нужд.
Отец хитренько улыбнулся и спустился по лестнице вниз, крича Нане, чтоб положила ему побольше риса. Именинник, проверив потом счет в банке, обнаружил немалое количество денег и ещё тогда забросил подарок на дно чемодана.
Кёко уже ждала его у выхода из гостиницы. Десятиградусный мороз беспощадно колол кожу японцев, пока они шли к главной достопримечательности Москвы – Красной площади. Огромный торговый центр встретил их яркими огнями тысячи бутиков. Такое обилие магазинов всегда вызывало у всех девушек неописуемый восторг, который неизменно являлся объектом мучений для парней, вынужденных работать стилистами и вешалками одновременно. Но с Кёко было поразительно легко – она осматривала вещи без сумасшедшего блеска в глазах, никогда не хватала ненужной ей одежды, всегда присматривалась к цене и её вопрос «Цуна-кун, мне идет?» звучал как песня ангелов для раскрасневшегося Савады. Скитаясь так от одного магазина к другому, они неожиданно наткнулись на шикарный бутик, полностью забитый шубами и дубленками.
-Может, здесь я найду то, что мне нужно? – Задумалась девушка, стоя перед стеклянными дверьми. – Но тут, наверное, так дорого…
-Пошли хотя бы посмотрим? – Предложил Цуна. Ему не хотелось, что бы Кёко-чан уходила отсюда расстроенная и с пустыми руками.
Переступив порог, они оказались в царстве меха, необъятном по размерам. К ним тут же подскочила сотрудница магазина и предложила свою помощь. Девушка в форменной одежде была довольной молодой, и Цуну смущало, как она на них смотрела. Вроде добро, но при этом и хитро. Когда Кёко пошла к стоявшему в отделении большому зеркалу, чтобы повертеться и определить, нравится ей шубка или нет, сотрудница прошептала Цуне на ухо:
-Очень красивая и милая девушка. Держи её крепче.
И тут же вытащила зазвонивший мобильник, начав с кем-то ругаться на непонятном для Цуны русском. Тут вернулась Кёко, и сотруднице пришлось закончить разговор.
-Нет, извините, она мне не подходит. – Сасагава, расстроенная неудачей, вернула шубку девушке.
-Да-а-а… Дай мне тебя рассмотреть. Хм… Подожди-ка здесь. – Сказала она и умчалась в глубь магазина. Вернулась уже минут через пять, держа в руках вешалку, торчащую из пакета для одежды. – Пойдем, пойдем. – Она повела Кёко в конец ряда. – А Вы, пожалуйста, стойте здесь. И не подглядывать! – Пригрозила сотрудница Цуне пальцем и скрылась из виду вместе со своей покупательницей.
Цуна стоял и страдал от безделья, как вдруг его тихонько позвали.
-Цуна-кун… Мне идет?...
Цуна обомлел. Перед ним стоял ангел, весь одетый в белое. Из-под меховой шапочки спускались на плечи рыжие волосы; миндалевидные глаза смотрели так мило, по-детски, ожидая, когда же их похвалят; меховой воротник обрамлял лицо; белоснежная дубленочка, облегающая стройную фигурку, спускалась чуть ниже колен, расходясь в ширь и щекоча ножки мехом; вязаные варежки грели хрупкие ручки, опущенные вниз, а шерстяные колготки, как ни странно, только подчеркивали красоту ножек.
-О-очень… - Только и смог выдавить из себя Цуна. Девушка просияла, но тут же, вспомнив что-то, вмиг погрустнела.
-Оно, наверное, очень дорогое.
-Двадцать пять тысяч рублей со всеми аксессуарами. – Откликнулась сотрудница.
-Ой… Тогда, пожалуйста, заберите его…
-И отнесите на кассу! – Добавил Цуна.
-Как скажете. – Улыбнулась продавщица и повела удивленную Кёко обратно.
Они стояли на кассе и смотрели, как сотрудница аккуратно упаковывает покупку в пакет.
-Цуна-кун, зачем ты это сделал? – Языковой барьер позволял не шептаться. – Это же 70.000 йен. Так много денег…
-Подарок. Это просто мой тебе подарок. – Сказал Цуна и положил кредитку на кассу. – За все то, что ты сделала не только для меня, но и для всех нас. Моя личная благодарность.
-Но…
-Спасибо за то, что ты есть. – Сказал Савада и взял пакет с дубленкой. – Время обеденное, как насчет перекусить?
Всю дорогу до кафешек Кёко молчала, задумавшись о чем-то. Они нашли столик, и после этого Цуна куда-то убежал. Вернулся он с подносом, который ломился от разнообразных блинов. Девушка все также молча сидела и даже не притронулась к еде. Тут Цуна взял один скатанный трубочкой блин и развернул его. Кругляшик теста красиво засветился в свете ламп, искрясь, как маленькое солнышко.
-Кёко-чан, - Позвал девушку Савада. Она неуверенно подняла голову – Посмотри на этот блинчик. Он сияет, как солнце. И ты гораздо красивее, когда так же сияешь. Пожалуйста, улыбнись!
Сказав это, парень свернул блин обратно, и, обмакнув один конец в клубничное варенье, протянул лакомство девушке. Та, не беря его в руки, неуверенно откусила и… улыбнулась. Так искренне, так добродушно, так… что просто затмила солнце.
-Очень вкусно, Цуна-кун. – Сказав это, она рассмеялась. Рассмеялась настолько мило, что Цуна, весь моментально залившийся краской, только и смог влюблено улыбнуться.
Когда они вышли на улицу, их ждал приятный сюрприз – с неба падал пушистый снежок. На площади играла веселая, но не быстрая гитарная мелодия. Кёко, весело рассмеявшись, побежала вперед и, остановившись метрах в десяти от Цуны, закружилась на мете. Подолы её дубленочки развивались на ветру, а большие игривые снежинки хлопьями оседали на волосах и ресницах. Парень, не выдержав этого зрелища, подбежал к девушке, и, взяв её за руки, закружился вместе с ней. Тут Кёко поскользнулась и уткнулась Цуне в грудь. Музыка заиграла медленней, чуть не остановившись.
-Цуна-кун…
Пауза и припев. Руки Цуны, словно следуя перемене мелодии, обняли Кёко.
-Я люблю тебя. – Прошептал он, опустив голову на меховую шапочку.
-Ц-цуна-кун… Спасибо… за всё.
Автор: Дара-тян
Бета: Word, любимый)
Статус: в процессе, планируется четыре части
Жанр: Гет, романтика, флафф, hurt\comfort, ОСС
Персонажи: Цуна\Кёко (от 16 лет и взрослее)
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все права принадлежат Амано Акире
Фэндом: Katekyoshi Hitman Reborn!
Примечания: Написано специально для ~Инуя~
Размещение: Запрещено. Но можете меня уговорить
Краткое содержание: Романтика, флафф и времена года.
Любовь зимой приходит в платье белом
Весной любовь приходит в платье голубом
Любовь приходит летом в платьице зеленом
А осенью любовь приходит в золотом
Весной любовь приходит в платье голубом
Любовь приходит летом в платьице зеленом
А осенью любовь приходит в золотом
Зима. L`hiver
Зима. L`hiver
Снег в Японии выпадает редко, да и много его никогда не бывает. Зато когда первые снежинки полетят с неба радуются все, от мала до велика. Детвора высыпает на улицы и начинает с визгом носиться по дворам, хотя снега все же мало для снеговиков и игры в снежки. Романтичней всего, когда, проснувшись утром Рождественского сочельника, видишь деревья, припорошенные долгожданной белизной. Белое Рождество – самое сказочное явление уходящего года в Японии, настолько радостное и чудесное, что его невозможно описать, только самому почувствовать.
Однако, выглянув из окна, Цуна видел не немного сероватые зимние пейзажи родного Намимори, а заснеженный огромный город. Суматоха, такая ненавистная жителю тихой провинции, сейчас была заторможена белым покрывалом, накрывшим огромный мегаполис. Люди медленно шли туда-сюда, шаркая ногами в тяжелых сапогах; деревья гнулись под тяжестью снега; а ребятишки, такие же веселые, как и дома, активно перестреливались из-за самодельных баррикад или же лепили снеговиков. «Наверное, они представляют себе, что играют в мафию и полицейских» - думал Цуна, смотря на эту картину, - «У них есть мечты и желания, детские и невинные. У меня такие тоже когда-то были. И из всего множества осталась всего одна, самая заветная, но все еще не исполненная» Коротко вздохнув, парень посмотрел на оживленную улицу и на людей, все также неспеша идущих. Теплая одежда и обувь не были легкими, и многие прохожие шаркали ногами и просто не могли двигаться быстрее. «Врут все. Никто здесь не носит валенки»
Москва, в которую 5 января прилетел Цуна, встретила восточных соседей снегопадом и метелью. Ветер сдувал шапки, а ноги предательски скользили по льду, видимо, им очень хотелось попасть в больницу с переломом. Парням приходилось периодически ловить девчонок, которые решили провести часть каникул с ними и заодно увидеть новую страну. Цель визита, естественно, не была развлекательной: шестнадцатилетнего преемника Вонголы собирались «представить» (читай - близко познакомить) с главой русской мафии. Это было важным пунктом в списке мучений Савады, ибо, по рассказам Реборна, крепко дружат не только итальянское и русское правительство, но и мафия этих стран. Россияне часто помогали альянсу семей в трудных ситуациях, при этом, правда, почти никто не знал, что творится внутри их организации. Однако точно известно, что нынешний «крестный отец» очень ценит Девятого не только как делового партнера, но и как близкого друга. Иван Колесников (так звали главу русской мафии) был известен как открытый для общения человек с хорошим чувством юмора, но склонный к резким переменам в настроении, которые могли иметь трагические последствия, за что недруги его прозвали «Иваном Грозным». Факт того, что настоящий Иван Грозный убил родного сына, совсем не успокаивал Цуну, но Реборн заверил его, что «крестный папа» очень любит детей и всячески поощряет молодежь. Да и с ним ведь поехали Гокудера с Ямамото. Однако именно по поводу этих двоих и их ужасного поведения и волновался Цуна.
Встреча должна была состояться сегодня, в ночь с 6ого января на 7ое, как раз тогда, когда православная Россия отмечает Рождество. Цуне, в отличие от Ямамото и Гокудеры, не спалось, хотя они все решили выспаться перед этим событием. Было одиннадцать утра и зимнее солнышко, такое яркое и такое холодное, резало Саваде глаза, светя из окошка гостиничного коридора, в которое юный Десятый наблюдал московскую жизнь. От этого занятия его отвлекли негромкие шаги и шелест одежды.
-Ой, Цуна-кун, ты не спишь? – Кёко, одетая для выхода на улицу, стояла прямо рядом с ним
-Д-да. Я и так смогу не спать всю ночь. – Соврал Савада, ведь на самом деле его мучила бессонница. – Ты куда-то идешь?
-Да. Я привезла с собой все свои деньги. Я слышала, что в России очень хорошая и теплая зимняя одежда, такой никогда не найти в Японии. Хотела пройтись по магазинам с Хару-чан, но она спит. Одной, конечно, скучно, но… – Сказала Кёко и взглянула Цуне прямо в глаза. – Цуна-кун, не хочешь пойти со мной? Если ты не занят…
-Хочу, Кёко-чан! Подожди, я сейчас оденусь!
Даже если у Савады и были дела, то они сейчас же отошли на задний план. Кёко-чан сама его пригласила пойти по магазинам! Напяливая куртку, парень вдруг вспомнил о небольшом кусочке пластика, лежащего в одном из карманов чемодана. Кредитную карту ему гордо всучил отец на шестнадцатилетие.
-Что это? – Ёмицу поймал именинника около его комнаты и всучил маленькую коробочку в праздничной обертке.
-Подарок от Девятого. – Цуна тем временем разорвал бумагу и открыл крышку. На бархате лежала кредитка и бумажка с пин-кодом от неё. – Деньги для личных нужд.
Отец хитренько улыбнулся и спустился по лестнице вниз, крича Нане, чтоб положила ему побольше риса. Именинник, проверив потом счет в банке, обнаружил немалое количество денег и ещё тогда забросил подарок на дно чемодана.
Кёко уже ждала его у выхода из гостиницы. Десятиградусный мороз беспощадно колол кожу японцев, пока они шли к главной достопримечательности Москвы – Красной площади. Огромный торговый центр встретил их яркими огнями тысячи бутиков. Такое обилие магазинов всегда вызывало у всех девушек неописуемый восторг, который неизменно являлся объектом мучений для парней, вынужденных работать стилистами и вешалками одновременно. Но с Кёко было поразительно легко – она осматривала вещи без сумасшедшего блеска в глазах, никогда не хватала ненужной ей одежды, всегда присматривалась к цене и её вопрос «Цуна-кун, мне идет?» звучал как песня ангелов для раскрасневшегося Савады. Скитаясь так от одного магазина к другому, они неожиданно наткнулись на шикарный бутик, полностью забитый шубами и дубленками.
-Может, здесь я найду то, что мне нужно? – Задумалась девушка, стоя перед стеклянными дверьми. – Но тут, наверное, так дорого…
-Пошли хотя бы посмотрим? – Предложил Цуна. Ему не хотелось, что бы Кёко-чан уходила отсюда расстроенная и с пустыми руками.
Переступив порог, они оказались в царстве меха, необъятном по размерам. К ним тут же подскочила сотрудница магазина и предложила свою помощь. Девушка в форменной одежде была довольной молодой, и Цуну смущало, как она на них смотрела. Вроде добро, но при этом и хитро. Когда Кёко пошла к стоявшему в отделении большому зеркалу, чтобы повертеться и определить, нравится ей шубка или нет, сотрудница прошептала Цуне на ухо:
-Очень красивая и милая девушка. Держи её крепче.
И тут же вытащила зазвонивший мобильник, начав с кем-то ругаться на непонятном для Цуны русском. Тут вернулась Кёко, и сотруднице пришлось закончить разговор.
-Нет, извините, она мне не подходит. – Сасагава, расстроенная неудачей, вернула шубку девушке.
-Да-а-а… Дай мне тебя рассмотреть. Хм… Подожди-ка здесь. – Сказала она и умчалась в глубь магазина. Вернулась уже минут через пять, держа в руках вешалку, торчащую из пакета для одежды. – Пойдем, пойдем. – Она повела Кёко в конец ряда. – А Вы, пожалуйста, стойте здесь. И не подглядывать! – Пригрозила сотрудница Цуне пальцем и скрылась из виду вместе со своей покупательницей.
Цуна стоял и страдал от безделья, как вдруг его тихонько позвали.
-Цуна-кун… Мне идет?...
Цуна обомлел. Перед ним стоял ангел, весь одетый в белое. Из-под меховой шапочки спускались на плечи рыжие волосы; миндалевидные глаза смотрели так мило, по-детски, ожидая, когда же их похвалят; меховой воротник обрамлял лицо; белоснежная дубленочка, облегающая стройную фигурку, спускалась чуть ниже колен, расходясь в ширь и щекоча ножки мехом; вязаные варежки грели хрупкие ручки, опущенные вниз, а шерстяные колготки, как ни странно, только подчеркивали красоту ножек.
-О-очень… - Только и смог выдавить из себя Цуна. Девушка просияла, но тут же, вспомнив что-то, вмиг погрустнела.
-Оно, наверное, очень дорогое.
-Двадцать пять тысяч рублей со всеми аксессуарами. – Откликнулась сотрудница.
-Ой… Тогда, пожалуйста, заберите его…
-И отнесите на кассу! – Добавил Цуна.
-Как скажете. – Улыбнулась продавщица и повела удивленную Кёко обратно.
Они стояли на кассе и смотрели, как сотрудница аккуратно упаковывает покупку в пакет.
-Цуна-кун, зачем ты это сделал? – Языковой барьер позволял не шептаться. – Это же 70.000 йен. Так много денег…
-Подарок. Это просто мой тебе подарок. – Сказал Цуна и положил кредитку на кассу. – За все то, что ты сделала не только для меня, но и для всех нас. Моя личная благодарность.
-Но…
-Спасибо за то, что ты есть. – Сказал Савада и взял пакет с дубленкой. – Время обеденное, как насчет перекусить?
Всю дорогу до кафешек Кёко молчала, задумавшись о чем-то. Они нашли столик, и после этого Цуна куда-то убежал. Вернулся он с подносом, который ломился от разнообразных блинов. Девушка все также молча сидела и даже не притронулась к еде. Тут Цуна взял один скатанный трубочкой блин и развернул его. Кругляшик теста красиво засветился в свете ламп, искрясь, как маленькое солнышко.
-Кёко-чан, - Позвал девушку Савада. Она неуверенно подняла голову – Посмотри на этот блинчик. Он сияет, как солнце. И ты гораздо красивее, когда так же сияешь. Пожалуйста, улыбнись!
Сказав это, парень свернул блин обратно, и, обмакнув один конец в клубничное варенье, протянул лакомство девушке. Та, не беря его в руки, неуверенно откусила и… улыбнулась. Так искренне, так добродушно, так… что просто затмила солнце.
-Очень вкусно, Цуна-кун. – Сказав это, она рассмеялась. Рассмеялась настолько мило, что Цуна, весь моментально залившийся краской, только и смог влюблено улыбнуться.
Когда они вышли на улицу, их ждал приятный сюрприз – с неба падал пушистый снежок. На площади играла веселая, но не быстрая гитарная мелодия. Кёко, весело рассмеявшись, побежала вперед и, остановившись метрах в десяти от Цуны, закружилась на мете. Подолы её дубленочки развивались на ветру, а большие игривые снежинки хлопьями оседали на волосах и ресницах. Парень, не выдержав этого зрелища, подбежал к девушке, и, взяв её за руки, закружился вместе с ней. Тут Кёко поскользнулась и уткнулась Цуне в грудь. Музыка заиграла медленней, чуть не остановившись.
-Цуна-кун…
Пауза и припев. Руки Цуны, словно следуя перемене мелодии, обняли Кёко.
-Я люблю тебя. – Прошептал он, опустив голову на меховую шапочку.
-Ц-цуна-кун… Спасибо… за всё.
@музыка: Ляпис Трубецкой - Это любовь
@настроение: Флаффное
@темы: заявки, фанфики, Katekyo Hitman Reborn!
-
-
18.01.2011 в 14:22Буду ждать остальные три части.
-
-
18.01.2011 в 19:45-
-
19.01.2011 в 11:09Ничего, я терпеливая! Могу долго-долго ждать