То, что живет внутри

[dara-tyan]

APD: ДОБАВЛЕНА ВТОРАЯ ГЛАВА
Название: То, что живет внутри
Автор:  Dara~
Бета: самобета.
Статус: в процессе
Жанр: Экшн, дарк-фик, ангст, херт/комфорт
Персонажи: Цуна/Энма, Гокудера/Цуна, dark!Цуна
Рейтинг: R
Дисклеймер: Все права принадлежат Амано Акире
Размещение: С моего разрешения.
Таймлайн: AU внутри канона - действия разворачиваются после 334 главы манги - Мукуро победил Деймона Спейда.
Саммари: Битва на острове закончена. Теперь осталось последнее дело: вытащить из Вендикаре Хранителей Энмы и Реохея. Но Цуне все чаще и чаще стал приходить Он. Единственный, кто знает тайну Цуны - Гокудера. Но все меняется после того, как Он чуть не сделал с Энмой...
От автора: Моя попытка написать ангст и даркфик. Я специализируюсь на юморе и стебе, но здесь вы не найдете ни грамма ни того и другого. Однако этим фанфиком я горжусь и надеюсь, что вы его оцените =)
За помощь в создании атмосферы спасибо трекам "Vocaloids-Tric&Treat", "The Pretty Reckless - Just tonight" и "Земфира - Небомореоблака"

Глава 1

Глава 1
Моторная лодка быстро рассекала волны, увозя их все дальше и дальше от священной земли Шимон. Остров, на котором произошло много и плохого, и хорошего, сейчас казался огромным могильным курганом. Темные деревья покачивались в такт ветру, шелестя жесткой листвой, а вороны, прятавшиеся среди ветвей, изредка подавали голос, отчего Энма вздрагивал каждый раз. Морской ветер пробирал до костей, разорванная в нескольких местах черная форма не спасала от этой промозглости, заставляя кожу покрываться мурашками. Одеял и теплой одежды не было; все исчезло в спешке, в которой гости и хозяин покидали этот проклятый клочок земли. Единственное, что у них осталось – зимняя куртка Ямамото, но тот отдал её одинокой девушке на борту. Это был правильный поступок – парни понимали, что они должны быть сильнее. Сильнее проклятого холода. Хром, смущенная такой заботой, обеспокоено поглядывала на товарищей.
- Босс… вам не холодно? – Голос у девушки был слабенький, но он все равно заставил всех вздрогнуть. Тяжелая тишина, царившая с момента окончания последней битвы, наконец нарушилась. Цуна поднял взгляд на свою хранительницу и улыбнулся. Измученно и натянуто, но было видно, что он старался изо всех сил.
- Ну что ты, Хром! Побеспокойся лучше о себе. Что скажет Мукуро?
- Но… у вас нездоровый вид лица…
- Ха-ха, да пустяки. Сейчас вернемся обратно на корабль, и все будет хорошо.
- А…
- Не спорь с Джудайме. – Гокудера сказал это, не повышая тона. Он тоже устал и сил орать и ругаться у него не было. Хром только пристыжено замолчала и тихо согласилась, закутавшись поплотнее в большую для неё куртку.
Опять это угнетающее молчание.
- О, Цуна, а это случайно не наш корабль? – Ямамото показал на выглянувшую из-за горизонта маленькую черную точку, которая не спешила пока увеличиваться; скорость у лодки была небольшой, приходилось экономить бензин, иначе все они застрянут посреди океана.
Цуна немного привстал, крепко держась при этом за мокрый деревянный борт, и посмотрел вдаль, приставив руку к голове наподобие козырька. Через несколько секунд он сел обратно на свое место и, облегченно вздохнув, сказал:
- Наш. Значит скоро будем на месте…
Он хотел добавить «дома», но запнулся и замолчал. Им пока нельзя возвращаться – они еще не завершили начатое. Энма прекрасно их понимал – у него забрали всю его семью. По его ошибке. И по его ошибке забрали брата возлюбленной Цуны-куна. Они не могут вернуться домой из-за него. Энме больно и стыдно. Он своим глупым поведением подвел единственного друга.
«Цуна-кун такой сильный… Не то, что я»
- Энма, ты не замерз? У тебя все одежда порванная… Гокудера-кун, можешь прибавить скорость? Хотя нет, лучше не надо, ветер будет дуть сильнее. Энма, потерпи немного, скоро уже приедем, хорошо?
«Цуна-кун такой заботливый…»
- Джудайме, а где тупая корова?
- Он спит на руках у Хром, под курткой.
Козато чувствовал себя чужим в этой компании. Эти люди всегда выручают друг друга, они скреплены невидимыми узами. А что он? Он – причина многих их бед. Но о нем беспокоятся.
- Со мной все в порядке… - Голос не слушается Козато. Говорить тяжело, горло словно сдавлено железными тисками, и пересилить шум воды никак не получается. Но Цуна, сидящий рядом, все услышал. Почувствовал.
У него темные карие глаза. Такой насыщенный цвет радужки Энма видел впервые. Этот оттенок словно заглатывал его целиком, а блики от воды, плясавшие в изобилии, только усиливали эффект.
Беспокоится. Чувствует, что что-то не так. Смотрит пристально. Изучающее. Энме тяжело терпеть этот взгляд. Но он терпит. Цуна берет его ладонь в свои. Руки у него теплые, не смотря на обжигающе-холодный ветер.
- Не беспокойся. Мы все поможем тебе. Да, ребята?
- Конечно, раз Джудайме так сказал.
- Ага! Без проблем!
- Хмпф.
- Я помогу боссу, если Мукуро-сама будет не против.
- Сильно не надейся, это же бесполезный Цуна.
- И Ламбо-сан всем поможет! Я хочу вернуть Рауджи!
- О, Ламбо проснулся.
- Тупая корова…
Цуна тихо захихикал, видя, как все постепенно приходят в себя. Это было гораздо лучше напряженного молчания, что царило до этого. Правда Козато было совсем не по себе. Ему казалось, что все произнесенные недавно Вонголой слова были сказаны лишь ради Цуны, их босса. Он словно чувствовал на себе холодные взгляды, полные упреков. Такие же холодные, как колющий океанский ветер. Савада повернулся к своему другу, улыбаясь, но стоило ему увидеть лицо парня, как улыбка быстро слетела.
- Энма…
- Цуна-кун… можно, когда мы вернемся, с тобой поговорить о кое-чем?
- К-конечно. А о чем именно?
Энма, так ничего и не сказав, опустил взгляд. За свои мысли ему тоже было стыдно, но он больше не мог молчать. Он надеялся, что Цуна поймет его… А если Козато окажется неправ, то будет готов снести любые побои. В побоях нет ничего страшного: больно, но проходит быстро. Пусть лучше его бьют, чем смотрят с упреками.
Цуна тоже смотрел вниз, на черный парусин дна лодки. Сейчас разумом он был далеко отсюда. Парень находился в бескрайнем пространстве. Ни души не было вокруг, и каждый вздох отдавался гулким эхом. Дышать было тяжело: воздух был спертым, духота давила, и не было даже малейшего дуновения ветерка, чтобы разрушить эту могильную атмосферу. Цуна стоял тут и не мог даже пошевелиться; только его грудь тяжело вздымалась от невозможности глотнуть свежести. Тут к ногам начала подбираться черная и вязкая, словно деготь, субстанция. Савада почувствовал опасность, исходящую от этого, но не cмог сдвинуться с места – подошвы его ботинок будто приклеились к полу. Жижа захлестнула его ступни, и Цуна закричал, но ни звука не вырвалось из его глотки. Тут кто-то потянул его за рукав.
- Цуна-кун…
Цуна ошарено смотрел на сидящего рядом Энму. Вокруг раскинулось бескрайнее море…
- Джудайме, с вами все в порядке? Я вас звал, но вы не отвечали. Я хотел сказать, что мы уже у корабля.
- Д-да… х-хорошо…
Цуна задрожал. Перед его глазами все еще стоял этот ужас, а в голове поселился призрак безнадежности и отчаяния, заставлявший тело покрываться мурашками. Страшно, безумно страшно. Что это было?
- Цуна-кун?..
А? Энма. Энма беспокоился о нем и… он тоже напуган. Почему?
- Со мной все в порядке, не надо беспокоиться! – Савада натянул улыбку и сделал жест рукой, словно отгонял незваное наваждение.
Но Козато не мог успокоиться. Ему показалось, что в глазах его друга секунду назад мелькнул тот же сгусток ненависти и безумия, каким недавно был захвачен сам Десятый Шимон. То неискоренимое желание убивать и рушить, сметающее все на своем пути… Невозможно. Чтобы такое было у Цуны-куна? Нереально. Нет-нет-нет. Энма же сам говорил, что Цуна-кун не такой.
«Наверное, мне показалось…», успокаивал сам себя парень, но не мог перестать беспокоится и боязливо поглядывать на друга.
Сверху до них донеслись крики. Это дежурившие на борту люди Вонголы сообщали остальным, что Дечимо вернулся. Гокудера заглушил мотор. Все пассажиры небольшой шлюпки, за исключением хмурого Хибари, подняли головы и посмотрели наверх, на железную громадину корабля. Оттуда к ним уже спускалась веревочная лестница.
- Ну, я пойду первым, - Помахал рукой друзьям Ямамото, сидевший на носу лодки и оттого находившийся ближе всех к лестнице.
- Давай, не тормози, - Пробурчал Гокудера, уже немного отдохнувший и ставший от этого раздражительнее. Нервы давали о себе знать. Мечник улыбнулся и бодро взобрался наверх. Через пару секунд он уже подзывал друзей с палубы.
Второй пошла Хром. Она сначала замялась, думая, кому отдать Ламбо, но Хаято просто, без слов, взял теленка у неё из рук, сажая еще сонного себе на плечи. Девушка тихо поблагодарила подрывника и полезла по лестнице, постоянно поправляя спадающую куртку. Наверху Докуро подхватил Такеши и втянул на палубу.
Следующим пошел Цуна. На него нагло запрыгнул Реборн. Было тяжело: Савада все еще дрожал после своего странного видения. Аркобалено заметил это, но виду решил не подавать.
Ямамото помог и своему боссу. Тот отблагодарил его, хотя понятно было, что для мечника все это пустяки.
Настала очередь Энмы подниматься, но он колебался, все еще чувствуя себя неловко.
- Давай, иди уже.
«Гокудера… добрее, чем кажется. Правая рука Цуны-куна, да? Он не такой, как Адельхайд».
Цуна, перегнувшись через борт, подал Козато руку. Энма схватился за неё и с этой помощью перелез через борт. Тут подоспел Хаято с Ламбо за пазухой и вручил ребенка обратно Хром. Все немного отошли от края, и наверх изящно прыгнул Хибари, и сразу ушел куда-то. Он не любил толпу, и было непонятно, как он согласился плыть со всеми в одной лодке.
К прибывшим с острова подошла группа людей. Цуна, Гокудера, Энма и Хром сразу узнали их – Девятый и несколько его Хранителей. Козато сразу весь сжался и нервно сглотнул. Цуна загородил друга.
- Девятый, пожалуйста, не трогайте Энму. Он не виноват! Это все Деймон Спейд! Вы можете мне не верить, но это правда!
- Успокойся, Цунаёши-кун, я тебе верю. Вы сейчас все устали, давайте отложим рассказы на потом. В любом случае я рад, что все разрешилось, Козато Энма.
- Д-да. Извините. За все.
- О, тебе не за что извинятся. К тому же я вижу, что вы с Цунаёши-куном нашли общий язык, а это всегда хорошо.
- Да… извините.
- Пошли, Энма?
- Да…
Цуна повел Козато к каютам, а за ними последовали остальные, попрощавшись с Девятым поколением и пожелав им спокойной ночи.
Они шли по полутемным коридорам корабля, освещаемых только тусклыми лампочками. Цуна взял Энму за руку, и Шимон чувствовал учащенный пульс своего друга. Что это? Следствие того «отключения» на шлюпке или фобия? Савада постепенно ускорял шаг, и они уже чуть ли не бежали. Быстрее, быстрее, открыть дверь нараспашку, в спешке, упасть на кровать. Цуна тяжело дышал, взгляд его прежде карих веселых глаз затуманился, взор потупился, а радужка предательски скользила в черноту. Энма почувствовал, как все сознание заполняет испуг. Происходящее казалось страшным сном, из которого нужно было срочно убежать, уйти куда подальше. Парень робко начал тянуть руку к лицу замершего друга. Она дрожала, а ему было страшно, безумно страшно…
Кожа Цуны горела так, словно у него был жар. Почувствовав прикосновение к себе, он медленно повернул голову. В темно-карих глазах читался ужас. Ужас пойманного в клетку зверя. Цуна как в тумане видел расширившиеся глаза Энмы. И тут он потерял контроль над своим телом, повалив Энму на кровать и нависнув над ним. Энма упал неуклюже, раскинув руки в стороны, а его ноги свисали с кровати. Он не понимал что происходит, а видел только то, что наполняло глаза Цуны, прожигая все вокруг.
Безумие.
Прожигающее все вокруг безумие. Кровь стыла в жилах, обездвиживая. Оно пугало и зачаровывало одновременно, это безумие, безумство. Энма словно стал неуклюжей куклой-марионеткой, под ломаными углами раскинувшейся на кровати. Сила, жуткая сила, подчиняющая себе все. Сейчас кукловод распутает нити,… но не сдвинет куклу с места. Он просто уберет красные пряди с лица своей игрушки, наклонится ниже и…
Энма судорожно сглотнул.
Савада, растерявшийся от громкого звука, моргнет и мгновенно вся гнетущая атмосфера рассыплется на мелкие кусочки. Цуна аккуратно сползет вниз с кровати, отрешенно говоря «Нет… нет…», пошатываясь поднимется и, резко рванув дверь на себя, скроется в тусклом коридоре корабля.
Цуна бежал со всех ног. Из глаз его лились слезы…. Но цель была близка. Он знал, что здесь есть тот, кто понимает, кто поможет…
- Джудайме! – Лежавший на кровати Гокудера быстро соскочил со своего места и поймал несущегося на него Цуну. Тот уткнулся в его рубашку, судорожно всхлипывая. Нервы, уже много дней натянутые как струны, не выдержали давления. Хаято обнял своего босса и, начав пятится назад, уселся вместе с ним на кровать. Маленький Вонгола поднял заплаканные глаза на Хранителя. Гокудера, не говоря ни слова, уложил босса и сам лег рядом с ним, успокаивающе поглаживая его рукой по спине. Его голос был мягок; только босс имел право видеть свою Правую руку таким.
- Что случилось? Расскажи мне.
Из Цуны будто разом высосали всю энергию. Он лежал, смотря в пустоту, и рефлекторно перебирал в руках серебряные пряди волос. Тишина и присутствие Хаято расслабляли, но не могли заглушить до конца панику и чувство вины.
- Я… Оно опять пришло.
- Козато пострадал? – Гокудера сразу понял ситуацию.
- Н-не знаю. Мне кажется, Он не успел…
Цуна задрожал. Он пугал. Его приход всегда был страшным. Страшнее Мукуро, Занзаса, Бьякурана, Спейда. Его нельзя было победить, от Него нельзя было убежать. Потому что Он был частью Цуны.
Гокудера знал это. Его самого пугало собственное бессилие против Него, хотя кое-что он сделать все же мог. Хаято мягко поцеловал босса в лоб. Но страх, коим был объят Цуна, заглушил это прикосновение. Тогда Хаято принялся медленно целовать парнишку. Он обхватил его бедра своими ногами и, обняв дрожащего босса покрепче, прикоснулся губами к его губам. К ним возвращалось тепло, то небесное тепло, которое он любил, и уходил темный обжигающий огонь, принадлежащий Ему. Цуна чуть поддался вперед, и Гокудера принял этот приказ к действию, раскрывая губы босса своими и проникая внутрь его рта. Цуна мягко, не сильно, отвечал. Боль уходила вместе с умелым языком Хаято. Было так приятно, что мальчик обмяк под ласками Хранителя. Тот тем временем расстегнул грязную рубашку Цуны и, прервав поцелуй, начал спускаться языком ниже. Цуна громко выдохнул.
- Гокудера-кун…
- Просто позволь мне помочь. Тебе станет лучше, обещаю.
Хаято обвел языком соски и, продолжая ласкать впалый живот, нащупал ладонями бугорок под джинсами и принялся его массировать.
- По-пожалуйста…
Гокудера спустился еще ниже, и вот уже его шаловливый, но нежный язык ласкал пупок. Руки его расстегнули ширинку штанов Цуны, прикоснулись к члену сквозь ткань трусов, доставляя удовольствие.
- П-прекрати-и-и…
Цуна всхлипнул. Хаято отстранился и посмотрел на своего босса. Тот раскраснелся и тяжело дышал. Взгляд его был устремлен в пустоту.
- Он опять?..
- Н-нет, уф-ф-ф, все хорошо, уф-ф. Н-не надо, уф, ничего, просто останься со мной…
- Хорошо, - Гокудера улыбнулся, легко поцеловал Цуну и обнял его. Дыхание выравнивалось, и вскоре Савада погрузился в сон. После него уснул и Хаято.

Цуна проснулся в два часа ночи. Аккуратно выбравшись из объятий Гокудеры, он тихо встал и, чуть пошатываясь, побрел прочь из комнаты. Было страшно идти по тихим и полутемным коридорам корабля, и Савада дрожал, стараясь передвигаться как можно беззвучнее. Казалось что путь назад, да еще и в темноте, гораздо длиннее, чем был сегодня и всегда. Однако Цуна все-таки достиг своей цели. Он осторожно опустил ручку, стараясь производить как можно меньше шума. Света не было; Вонгола передвигался на ощупь. Будить Энму не хотелось. Тот компактно лег у стенки, свернувшись калачиком. После ухода Цуны Козато еще долго не мог уснуть. Он сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, и размышлял. То, что произошло с Цуной-куном… Он был сам не свой. Энма не верил в то, что его друг не мог контролировать свои порывы и желания. К тому же он не верил в то, что он еще и… не натурал. Было такое чувство, что им управлял кто-то другой. Деймон Спейд?! Нет, этого не могло быть, его убили. Это подтвердили и Виндиче. Они же согласились не забирать Энму в тюрьму, но сказали, что возвращать его Хранителей и Реохея не собираются. Их мотивы были темны, как и они сами. Неужели это они сделали что-то с Цуной-куном? Маловероятно… Зачем им это? Они всего лишь следят за соблюдением законов. В конце концов, мысли Шимона совсем запутались, и он, сам того не заметив, уснул, даже не раздевшись и не расстелив кровать.
Цуна лег рядом, стараясь не тревожить друга. Он повернулся к нему и посмотрел на его лицо, еле-видное в темноте. Козато мирно спал, переодически хмуря брови; красные пряди волос спадали ему на глаза. Саваде было спокойно рядом с ним, но в то же время то, что жило внутри, отчаянно протестовало против этой компании. Его возбуждал Козато. Это было отвратительное чувство, пугающее и в то же время вводящее в ступор, побуждающее отстранится и уступить тело ему.
«Уйди, уйди, уйди», мысленно повторял про себя Цуна, пытаясь отогнать Его подальше.
Так он и уснул.

Глава 2

Глава 2
- Вставайте. Девятый ждет вас у себя.
Эти слова сегодня послужили будильником для Цуны с Энмой. Козато открыл глаза и приподнялся на локте, смотря на уже уходящего гостя. Потом он опустил взгляд вниз и увидел своего друга, который странно жмурился. Первое, на что обратил внимание парень: темные круги под глазами Вонголы. Тот вдруг резко глаза открыл и удивленно уставился на проснувшегося Энму. Тут же Савада вскочил и выпалил:
- Энма, насчет вчерашнего… Я тебе все расскажу. Пожалуйста, не злись на меня! Это…
Козато немного растерянно посмотрел на друга. Он не ожидал такой реакции.
- Я… Все нормально, Цуна-кун… Я подожду.
Цуна немного смущенно улыбнулся. Он был рад, что Козато его понимает. И что он терпелив, что не злится на него за вчерашнее…
- Я понял, что вчера ты тогда был не ты. Поэтому я на тебя нисколько не сержусь, Цуна-кун.
Савада удивленно заморгал. «Энма понял и это… Похоже у меня появился еще один человек, которому я могу довериться».
- Сейчас нам надо идти к Девятому. А потом я все тебе расскажу. Обещаю.
Цуна встал с кровати. Одеваться ему было не надо – он тоже вчера лег прямо в одежде, да и сменной он не прихватил с собой в той панике, что царила после Церемонии. Единственное, что требовалось сейчас юному Вонголе – расческа, которая, славу богу, лежала на привинченной к полу тумбочке.
Энма тоже встал и теперь, пытаясь пригладить свою помявшуюся куртку, смотрел на то, как Цуна с трудом расчесывает колтуны, образовавшиеся за несколько дней без ухода. Теперь Козато, зараженный примером, залез в свои непослушные волосы рукой, стараясь хоть как-то их распутать. Савада, обернувшись, увидел эту картину и вдруг рассмеялся, скидывая напряжение. Он смеялся долго, минуты две, и Шимон тоже начал посмеиваться, хотя и не понимал, что так рассмешило друга.
- Ну и вид у нас с тобой…
Тут уже Энма сам залился громким смехом. Эта их истерия, выглядевшая со стороны очень странно, была защитной реакцией на нервное истощение. Они просто смеялись, не смотря на то, что на самом деле всем было не до смеха.
На этой ноте в комнату вошел Гокудера.
- Джудайме, с добрым утром! – Он поздоровался со своим боссом, который тут же повернулся к нему. От глаз Цуны не ускользнуло, что Хаято немного обеспокоено посмотрел на Козато. Почувствовав на себе взгляд Десятого, он неожиданно произнес, - И тебе тоже доброе утро.
Энма сразу как-то весь сжался. Он, честно говоря, побаивался Хранителя Урагана, хотя тот открытой неприязни к нему не показывал. Но все же итальянец был довольно суров на вид.
- Я тут вам вещи принес, мне передали. Джудайме, вас еще Девятый у себя ждет. Мы, похоже, уже подплываем к берегам Японии.
- А… Спасибо, Гокудера-кун. Мы сейчас придем… только переоденемся, ладно?
- Хорошо, Джудайме! Если что, зовите меня, можно даже телепатически!
Оставив два пакета у Цуны, Гокудера выбежал из комнаты.
Хаято старался быть как можно бодрее и веселее, искренне желая поддержать босса. Еще он беспокоился из-за Него. И боялся за Козато, потому что Джудайме тоже боялся. Боялся, что с новым другом Босса произойдет то же, что и с самим Гокудерой…
- Энма, держи, - Цуна протянул парню один из пакетов. Они вместе раскрыли их. Внутри лежали черные брюки и белая толстовка с вышитой на груди небольшой цифрой «Х».
- Видимо предназначалось для меня. Но у нас же одинаковый размер, так что…
- Угу.
Они переоделись. Обоим было несколько неловко из-за вышитой цифры. Особенно смущался Цуна: ему такое уважительное обращение к своей персоне не очень-то нравилось. Да и пришлось взять одежду от Вонголы… Почти то же самое можно было сказать и о Энме. Но Цунаеши все равно старался выглядеть бодрее.
- Ты же хотел мне что-то сказать? Тогда, на лодке?
- Ум… - Козато растерялся, - да… Я тебе тоже все скажу попозже.
- А, тогда хорошо. Пойдем? Нам надо рассказать Девятому о том, что было на острове.
Энма накинул поверх новой толстовки свою старую черную куртку. Ему не хотелось с ней расставаться.
Цуна повел его по коридорам корабля и в итоге они пришли в довольно большую каюту, обставленную очень даже уютно, не смотря на боевой характер судна.
Девятый сидел в кресле перед чайным столиком, и эта картина вызывала у Савады стойкое чувство дежа-вю: отель в Намимори, один день до Церемонии Наследования.
- Доброе утро, Цунаёши-кун, Козато-кун. Присаживайтесь.
Они приняли приглашение и уселись на диван, стоящий напротив Кьюдайме. Энма было подумал, что для Цуны-куна такие приемы – пустяки, но, почувствовав, как он неуверенно ерзает, понял, что ошибался. Самому ему было жутко неловко здесь находится по понятным причинам. К тому же Энма просто был по жизни довольно стеснительным, и ситуация была несколько нехорошая. «Отвратительная», добавил он удрученно, надеясь, что не преуменьшает.
- Ну что ж, я готов выслушать вашу историю.
Цуна глубоко вздохнул. Он тоже нервничал. Ему предстояло рассказать о непростых событиях, и, похоже, придется начинать издалека.
- Я… буду рассказывать все с самого начала. Но сейчас лучше пояснить кое-что. Когда мы прибыли на остров, перед нами появились Виндиче. Они сообщили, что мы будем драться друг с другом один на один за нашу гордость. Проигравших заберут в Виндикаре… навсегда.
- Так вот почему сюда пришли не все… - Девятый задумался. Энма понуро отвел взгляд в сторону.
- Да… - Подтвердил Цуна, - А после каждой битвы нам будут показывать воспоминания Вонголы Примо и Шимона Козарта. Оказывается, что они были знакомы еще с детства. И были лучшими друзьями. Но тут вмешался Деймон Спейд, первый Хранитель Тумана…
Савада говорил долго, чуть приглушенным голосом, пока, наконец, не рассказал про предательство Деймона и договор между Джотто и Козартом. Девятый не перебивал; он сидел, о чем-то задумавшись, и периодически кивал, показывая, что все понимает.
- Деймон не успокоился. Он сумел как-то дожить до наших дней и вселится в Хранителя Энмы. Так он смог запутать всю семью Шимон и поднять их против нас. Он сказал, что Вонгола Примо предал Козарта, что с ним жестоко расправились и что из-за этого Шимон забыт всеми. Понимаете, Энму и его семью просто обманули! Они не в чем не виноваты! Мы не должны злиться на них!
- Успокойся, Цунаёши-кун, я все понимаю. К тому же я вижу, что Козато-кун раскаивается. Так что причин держать какое-либо зло на семью Шимон лично у меня нет. Эти причины были у тебя, Цунаёши-кун, но ты и не думал с самого начала ненавидеть Козато-куна. Это на тебя так похоже. – Девятый улыбнулся, - Что ж, я думаю, вам пора бы идти завтракать. Через час мы достигнем берегов Японии и еще через полчаса прибудем в Намимори.
Энма уже собирался встать, но остановился, заслышав твердый, стальной голос Цуны.
- Девятый… Мы… Я не могу вернуться. Я не могу вернуться домой, ведь семья Энмы и старший братик еще в тюрьме. Я не могу оставить их там и не могу посмотреть в глаза девочкам.
«Мне тяжело это говорить, но…»
- Пожалуйста, разверните корабль!
«Мама… Я опять ухожу. Как отец. Прости меня… Кёко-тян, Хару… Я опять молчу. Как и тогда. Простите меня… Но я должен это сделать».
Смех. Тихий, еле слышный.
Ему смешно.
Цуна не обращает на это внимания. А Он все посмеивается. Так знакомо, но в то же время чуждо. Злобно, насмехаясь. Такие детские и глупые слова и эмоции забавляют Его. Он пока не может говорить, но Савада сам понимает, что ему хотят сказать.
«Уйди!»
Девятый и Энма молчат. Надо ли говорить, что они были несколько удивлены? Удивленны такой серьезной решимостью Цуны не возвращаться, пока дело не закончено.
Кьюдайме молча встал. За ним осторожно поднялся и Цуна.
- Хорошо. Я отдам приказ плыть к Осаке. Оттуда мы вылетим в Италию.
Цуна сдержанно кивнул и направился к выходу. Энма тоже встал и, поклонившись Девятому Вонголе, не поднимая на него при этом взгляда, пошел вслед за Цуной.
Тимотео посмотрел им вслед и улыбнулся.
- Бесконечная восьмерка?..

Находится в этом железном плену было несколько неприятно. Но выбора не оставалось и приходилось терпеть. Все-таки это лучше, чем умереть на проклятом острове.
- Цуна-кун, ты…
Цуна посмотрел на друга и несколько извиняющее улыбнулся.
- Я не мог этого не сказать.
Хе-хе.
Савада резко остановился и оперся рукой о стену, словно ища поддержки. Энма внимательно вглядывался в его лицо.
- Ты должен мне все рассказать, Цуна-кун.
- Ч-что? – Савада ответил, было понятно, что он растерялся. Его ноги подкашивались; он дрожал.
Опять, опять эта жижа. Противная, вязкая, затягивающая, словно болото. Она подбирается все ближе и ближе, лаская кроссовки, постепенно унося сознание. В темноте сверкнули глаза, и раздался смех. Янтарь и тьма захватили весь разум Цуны, подвергая в ужас и удаляя от реальности. Он все посмеивался. Жижа уже лизала щиколотки, обездвиживая.
Шаг.
Энма успел подхватить Цуну в самый последний момент. Он тяжело дышал. Козато аккуратно положил Саваду на пол и стал осматриваться, надеясь, что кто-нибудь придет на помощь. Тут из-за угла вышел Гокудера. Он недовольно посмотрел на Энму.
- А, Шимон? А где босс?
- Цуна-кун…
Но ему не дали договорить.
- Джудайме!
Гокудера мгновенно подскочил к лежавшему Цуне и подхватил его, «повесив» себе на спину. Энма, растерявшись, стоял столбом, не зная даже, что сказать. Хаято зыркнул на него сначала злобно, но потом его лицо несколько смягчилось.
- Пошли со мной.
Гокудера понес босса в его комнату. Козато следовал за ним. У него было плохое предчувствие насчет всего этого. Раньше, тогда, до Церемонии, он не замечал, чтобы Цуна так себя вел. Наоборот, он был весел, старался растормошить Энму… «Неужели что-то произошло тогда, когда я находился в беспамятстве?» - эта мысль не давала Козато покоя.
- Помоги мне, - Гокудера, держа Цуну, не мог открыть дверь. Энма распахнул её, а сам встал в сторону, пропуская Хаято вперед. Тот зашел и положил Саваду на его кровать. Он странно жмурился, лоб покрывала испарина. Гокудера молча смотрел на своего босса. Потом повернулся к все ещё стоящему в дверном проеме Козато.
- Заходи.
Энма медленно подошел к кровати и сел перед ней на колени. Он смотрел на лицо Цуны, а Гокудера в свою очередь изучал Козато, думая о чем-то своем.
- Энма… , - Цуна открыл глаза, - Гокудера-кун…
Не смотря на то, что ему было сейчас плохо, он радовался тому, что эти двое тут. Тому, что они не враждуют. Цуне не хотелось, чтобы два дорогих ему человека хорошо относились только к нему.
- Джудайме, – в глазах Хаято читался немой вопрос и волнение.
- А! Ха-ха-ха! Да я чего-то уснул…
- Джудайме, - теперь в этих зеленых омутах появился еще и упрек.
- Цуна-кун, пожалуйста, расскажи мне, что с тобой!
Цуна опешил. Взгляд Энмы был полон решимости, а Гокудера был явно не против. Он знал, наверное, лучше всех, что нужно Цуне. Все из-за него…
Это случилось вскоре после того жуткого инцидента. Гокудера сидел один. Только что произошедшее не укладывалось в голове. Джудайме… Неужели он терпел и скрывался все это время? Почему он не доверился своей Правой руке? И, черт, почему Гокудера сам все не понял?! Если бы он заметил это раньше, ничего не случилось… Босс бы не корил себя за то, в чем не был виновен!
Хаято отвлек от размышлений и самобичевания яркий красноватый свет, исходивший от кольца Вонголы. Парень несколько удивился – ведь он не зажигал пламя. Оно зажглось само и вскоре, оторвавшись от кусочка металла, превратилось в фигуру человека.
- Первый Хранитель Урагана, Джи? – Десятый Хранитель поднялся со своего места.
- Ну здравствуй, Темпеста Дечимо.
- Ты что здесь делаешь?!
Гокудера волновался не просто так. Ведь испытания первых закончились совсем недавно, а он тогда чуть его не провалил. Неужели из-за этого случая с Джудайме его признают недостойным?..
- Ты ведь не знаешь, что происходит с Дечимо?
«А? Откуда он..?»
- Я расскажу тебе. Ведь ты, как Правая рука, должен помогать своему боссу. Можешь расценивать то, что с ним происходит как побочный эффект от гипер-режима.
- Побочный… эффект?
- Да. Примо страдал тем же. Наши с тобой боссы обладают необычайно мягким для такой силы характером. Небесное пламя – это не просто редкий дар, но и огромная ответственность, так как обычно у людей с этим атрибутом пламени больше, чем у всех остальных. Его мощь возрастает с развитием человека, этой мощью обладающей, и вскоре оно может начать влиять на характер, вплоть до безумия.
«Похоже на действие кольца Ада…», ужаснулся Гокудера.
- Дечимо обладает довольно сильной волей, поэтому до сих пор ему удавалось сдерживать свою темную сторону внутри, не давая ей повредить дорогим ему людям.
- Темную сторону? Что ты имеешь в виду?!
- То безумие и та мощь, о которых я тебе говорил, в голове у Дечимо выглядит как он сам, как его темная и злая сторона. Похоже на синдром множественной личности, если говорить с научной точки зрения.
«Синдром множественной личности, или, как обычно говорят, раздвоение личности… Психическое расстройство, вызываемое обычно детскими травмами или серьезным шоком. В идеале это выглядит как один или несколько абсолютно разных людей, живущих в одном теле и периодически захватывающим над ним контроль…»
- Значит Босс и вправду ни в чем не виновен! Я должен рассказать ему! – Гокудера подорвался к двери, но его остановил Джи.
- Ты же хочешь узнать, как помочь Дечимо?
Хаято цыкнул и вернулся. Это придурок знал, как на него надавить!
- Как я уже говорил, Примо в свое время страдал тем же. Но ему удалось довольно легко и быстро справится с этим. Все-таки он был на тот момент взрослее и сильнее Дечимо. И у него был не только я или же Хранители. У Дечимо пока нет такого человека и ему гораздо сложнее. Я уверен, что он найдет его. А пока ты должен стать тем, кто поддержит его. Потому что контролировать эту силу и Его очень сложно.
Сказав это, Джи начал исчезать. И больше он не появлялся, предоставив Гокудеру самому себе.
Сейчас Гокудера вспомнил этот случай. Подрывник был совсем не глуп, и поэтому сумел сложить составляющие уравнения: воспоминания Первых, слова Джи и Козато Энму. Хаято уже давно догадывался, а теперь мог и с уверенностью сказать, что Джудайме до жути похож на Примо. И не только он: все они схожи с Первыми Хранителями. Да и слова Спейда забывать не стоит. А теперь еще и Шимон… Который словно скопирован с лучшего друга Джотто, Козарта. Интересно, сам Джудайме тоже это понял?
Савада начал понимать все еще раньше. Первые подозрения закрались в его душу тогда, когда он попал в ловушку взрослого Хибари и подвергся проверке от боссов Вонголы. Дальше подозрения только укреплялись, постепенно превращаясь в уверенность. Но Цуна не хотел в это верить. Ему эта мысль причиняла боль. Но он был упрям, цепляясь все еще за свои детские мечты и идеалы, и отказываясь от Вонголы и всего, что с ней связанно. Словно возводя барьер вокруг себя, он отрицал все, загоняя доводы логики и разума подальше, в самый темный угол. Но в этом углу жил Он. Он, получив власть над этими мыслями, периодически атаковал ими Цуну, вводя его в отчаяние.
Цуна вздохнул. Спорить со своими друзьями он не хотел.
- Хорошо. Я все расскажу.
__________
Привет! Я рада, что вы это читаете. На данный момент это моя сама лучшая работа, и постараюсь не отступать от намеченного формата: душевные переживания, херт/комфорт, ангст, раздвоение личности, раскрытие отношений. И размер главы не должен быть меньше 2500 слов х) Ну, в общем, что я хотела сказать... КРИТИКУЙТЕ. Поверьте, хорошая критика, цитирование понравившихся Вам моментов и предложения по поводу сюжета радуют меня гораздо больше стандартных "проду!"
P.S. И пожалуйста, зовите меня просто Дарой ^_^"" Это как-то привычнее, чем "автор"